Лихим казаком был прапрадед ковровчанина Дениса Клеветова. Любил вольную жизнь и родной дом, лечил скакунов со всей округи и трудился на своей земле. Прошел русско-германскую войну, оставив о ней подробные дневниковые записи.«Тихий Дон» – это про насДенис Клеветов родился в Коврове, а вот вся родня по отцовской линии из-под Волгограда. Около пяти лет назад молодой человек решил посвятить свое свободное время восстановлению родословной. И в очередной раз отправившись в свой отпуск на хутор Заполянский, начал «копать». Много колесил по близлежащим деревням, общался с разными людьми, слушал увлекательные истории из прошлого.
Встречались на пути исследователя деревни и в два дома, а то и в один. В голом поле, и на 50 километров вокруг никого и ничего. Старики там живут натуральным хозяйство, как в далеком прошлом, без газа и электричества. Люди доброжелательные, вспоминают былое охотно. Но до сих пор пытаются стороной обойти тему казачества, памятуя о гонениях на него в революционный и постреволюционный периоды.
Тогда судьба разделила людей на два враждующих лагеря: кто-то за «красных» был, а кто-то за «белых». «Тихий Дон», говорят старожилы, – это про нас. А для того, кто ищет свои корни, нить истории имеет сильный разрыв: многих казаков порубили в смутные времена. Частично помогали Денису Викторовичу церковные книги Духовенства войска Донского и разбросанные по округам стелы с именами погибших.
Тайны старого сундукаИ вдруг – замечательная находка! На чердаке родового дома Клеветовых с хутора Заполянского (Даниловский район) в давно забытом сундуке около века пролежал личный дневник прапрадеда Дениса – военного фельдшера Святослава Владимировича Быковского. Это записная книжка в 224 страницы, куда вложены 12 фотографий 1915-1917 годов.
В дневнике описывается Первая мировая война, в которой молодой казак Быковский принимал личное участие. Он оказался в самом эпицентре кровопролитных сражений на русско-германском фронте с июля 1914 года по октябрь 1915 года в Восточной Пруссии и в Польше. Воевал в составе 19-й Донской отдельной казачьей сотне 3-го армейского корпуса 1-й армии.
О себе Святослав Быковский практически ничего не писал. Но можно понять, что на фронт ушел он совсем молодым неженатым парнем. На войне и фельдшерские обязанности выполнял, и лямку тянул, как любой солдат. Бывший ученик церковно-приходской школы, он мог не просто при случае свою подпись поставить и в письме пару предложений связать, но и грамотно описать события и места пребывания, размышлять, делать выводы. Этот человек отличался сильной волей и педантичностью. Еще бы! Вокруг голод и холод, солдаты то долгим маршем идут, то в сражения вступают, а дневник пополняется ежедневными записями о передвижениях воинских соединений, о боевых потерях русской и германской армий, характеристикой мест дислокации воинских частей.
Понятно, что дневник Святослав Владимирович вел не от нечего делать, а с явным желанием рассказать о войне. Причем ни в одной записи не проявлялись упаднические или пораженческие настроения. Патриотом своей страны был Святослав Быковский. Говорят, награжден он тремя крестами. К сожалению, до настоящего времени они не сохранились. В свою родную станицу Святослав Владимирович благополучно вернулся, взял в супруги вдовую казачку с ребенком, прожил до 95 лет. По воспоминаниям многочисленных родственников, казак всегда отличался удалью и богатырским здоровьем.
Бой казался многим адомСодержание записей Быковского можно разделить на три темы. Большая часть – это ежедневные сообщения. Они прерываются для того, чтобы вставить короткий русско-польский словарик с бытовой лексикой, переписанную из неизвестного источника статью «Надвигается ужас истощения Германии» и описание крепости Перемышль.
Приводим некоторые из ежедневных записей.
«31 июля в 9 часов утра пролетал 1-й для нас неприятельский аэроплан над местечком Симново и попал как раз над теми дворами, где размещались казаки. Раньше было передано, что с аэропланов бросают бомбы; бомбы разрываются и причиняют вред. Казаки, слыша шум аэроплана, быстро некоторые спрятались, боясь опасности. Бомбы не были брошены, выстрелов не было. Пролетев Симново, послышались ружейные выстрелы и дальше чуть слышно орудийные выпалы. Чрез несколько времени передают по телефону, что аэроплан сбит, на нем находились 1 офицер и 2 солдата.
4 августа выступили в 7 часов из деревни Виштополь. До границы оставалось верст 12... Здесь открылся сильный и ожесточенный бой из разных родов орудий, который навел на всех страх и ужас. Бой был так ужасен, казался многим адом: куда ни посмотришь, везде пожар и пожар, который с каждой минутой все усиливался и усиливался... Пехота двигалась вперед группами и цепно, не имея окоп, дабы скрыться от опасности. Местность ровная: ни бугорка, ни лощинки, ни кустика, кроме как канавка, которая тянулась возле шоссейной дороги...
Со времени затишья войска, разбредшие, стали собираться. После узнаю, что нашего войска пострадало порядочно, так что от каждого баталиона некоторых полков оставалось живыми не больше как человек по 20-30-50. Тишина, ни звука кругом. От дворов, которые были подожжены от взрывов снарядов, остались одни груды разваленных, и поднимался от них небольшой дымок, который отражался на зареве. Куда ни посмотришь, везде видишь по улицах несущих раненых. Раненаи из них кто в руку, в ногу, в бок, грудь навылет. Все стремятся скорее добраться, измученнаи, голодные, истекшие кровью, до перевязочного пункта.
Штаб и конвойная команда расположились на горке около двора. Начальники вошли в домик, а мы с лошадьми около городьбы. Многие из казаков были в разъезде. Я и мой товарищ привязали лошадей, пошли принести овса из рядов, которое были не далеко от этого двора, лошадям... Часть дали лошадям, а часть расстелили и полегли, прижались друг к другу от холода, вместе с нами был и командир сотни, съэжевшись, точно как поросенок под дождем. Так мы провели ночь в чистом поле, под открытом небом...
12 сентября. Было распоряжение набрать охотников для разведки. Из нашей сотни вышло 4 охотника, которые утром должны выступить и идти по направлению к городу Марианполю... 13 сентября. В 5 часов утра вместе с охотниками из других полков отправились в разведку, перемен никаких. 14 сентября. Разведчики напали на разъезд немецкий. Разъезд был разбит. Одного из них привез житель в месте с конем. Седок ранен в ногу, а лошади разрубили спину. 15 сентября. По рассказам разведчиков, неприятельские войска в городе Марианполе. От Марианполя до реки Немона одни неприятельские разъезды. Во время разведки нашими разбито несколько разъездов и захвачено много в плен. Потерь в наших разведчиках нет.
24 октября. ...По дороге, около окоп неприятельских, лежали убитые немцы, которых, как видно, не успели убрать. Много забрано немцев по дороге, спрятавшись в халупах. Окопы неприятеля очень глубоки и с хорошими проволочными заграждениями. В окопах койки, устроены печи, много разброшено винных бутылок. Немцы, как видно, погуливали, да и неудивительно, т.к. многия из взятых в плен были пьяны».Дневник Святослава Быковского был подарен сотрудникам комплексной этнолингвистической экспедиции Южного
федерального университета – Южного научного центра Российской академии наук. Записи прапрадеда Дениса Клеветова вышли в журнале «Русский архив» к 100-летию Первой мировой войны.
О. АРТЕМЬЕВА
Этим повествованием мы продолжаем рубрику «Интересные люди. Воспоминания ковровчан о своих предках». В редакции «КВ» ждут всех, кто хочет поделиться рассказом о своих близких.
