Быть старшей

Большой резонанс вызвал недавний материал «Ковровских вестей» о жалобах ковровчан на старших по домам и председателей ТСЖ. Но согласны ли мы сами за символическую плату принять обязанности, которые несут «оперуполномоченные от коммуналки»? И что должен знать и предусмотреть старший по дому? Мы встретились со старшей по д. 1/3 на ул. Белинского, которая рассказала об этом и о многом другом.




На хлопотную должность Галина Владимировна согласилась год назад. Предшественник переехал в деревню, а ей стало жалко дом – один из первых кооперативов, который строил её отец и в котором она выросла. Добротному 4-этажному кирпичному дому 56 лет, и у него есть все шансы простоять ещё столько же – при должном уходе. Первый год работы принёс не только опыт, но и массу «сюрпризов» и очень разных эмоций. Тем более, что в старом доме только решишь одну проблему, как появляется другая.
Первая задача, которую пришлось решать безотлагательно, – капитальный ремонт канализации, первый за 56 лет. Оказалось, что для этого необходимо сначала оформить кучу бумаг – разрешения, договоры и т.д. А потом постоянно следить за подрядчиками.
«На время замены канализации в мае я специально запланировала отпуск, – рассказывает Галина Владимировна, – чтобы контролировать процесс на каждом этапе: составление сметы, какой длины и толщины должна быть труба, из какого материала, на какой глубине лежать и т.д. Сама буду ходить с рулеткой. Хорошо, что я могу проконсультироваться со специалистами, но не у всех старших такая возможность есть.
И так во всём: к сожалению, сейчас нанимаешь людей в надежде, что сделают на совесть, а они стремятся – кое-как, чтобы всё через пару лет развалилось и их опять наняли. Поэтому и конфликты – обычное дело: подрядчикам не нравится, когда их заставляют работать качественно.
Ещё пример: в доме 1/1 ремонтировали фасад. Сначала сетку не положили – хорошо, жительница заметила, позвонила старшей. А потом уже сама старшая обнаружила, что вместо 6 кубов бетона привезли 4. Хорошо, у неё брат строитель, прибежал на помощь.
Вот сейчас нам выдали годовые отчёты – надо их заполнить, каждую цифру сверить. В управляющих компаниях есть штатные юристы, бухгалтеры, экономисты, инженеры – а старшая должна воплощать их всех в одном лице».





«Неудобных» старших, которые постоянно задают сложные вопросы, не подписывают акты приёмки «не глядя», «придираются» к каждой цифре, экономя деньги дома, а все работы заставляют начинать с составления сметы, в УК не любят. «Разъяснений избегают, порой даже предварительно договоришься со специалистом, придёшь, а он уехал, – рассказывает Галина. – Вот недавно выяснили, что мы на зарплату уборщице платим по 100 руб. с квартиры, то есть после всех вычетов она должна получать 2300 руб. А до неё доходит только 1600. Мы спрашиваем в УК, почему так, а нам заявляют: не нравится, сами собирайте деньги и нанимайте.
Из администрации постоянно приходят новые постановления, изменения в законах – но ни чиновники, ни УК не помогают нам разобраться. В администрации нас и вовсе в последний раз собирали года три назад и никакой юридической, просветительской помощи не оказывают».



Порой неприятные сюрпризы преподносят и жители. В том самом материале, где ковровчане высказывали негативное мнение о старших и председателях ТСЖ, одна из историй касалась старшей д. 1/1 на ул. Белинского: якобы та принудила жителей установить во дворе камеры наблюдения. Хоть адреса и имён названо не было, ситуация была узнаваемой. Наталья Николаевна пришла в редакцию вместе с Галиной, чтобы разъяснить суть дела.
«В апреле у нас вскрыли четыре машины, – рассказывает Наталья. – Потом из одной из квартир какой-то мужчина чуть не увёл девочку. Жители сами предложили установить камеры – сейчас время такое, без видеонаблюдения никуда. Собственники 30 квартир были за, даже те, у кого нет машин. А 2 – категорически против. Они сначала скандалили, потом подали в суд, который проиграли. Свидетели и документы показали, что и размер платы обсуждался и принимался на собрании, и подписи подлинные – если в квартире, принадлежащей родителям, живут дети, или наоборот, владельцам возили бюллетени на подпись. После этого началась настоящая травля – кто-то анонимно звонил мне на работу, разбрасывал по почтовым ящикам оскорбительные листовки. Очень обидно такое переживать».
«Наша работа – почти общественная, – подхватывает Галина Владимировна. – В таком маленьком доме, как наш, вознаграждение, которое нам платят жители, – около 2 тыс. руб. И мы должны быть лишь посредниками между жителями и УК, но по факту стали ответственными за «свои» дома. Хотелось бы, чтобы люди понимали: они собственники не только своих квартир, но и дома в целом, и придомовой территории. Именно они ответственны за всё, что там происходит. Может, тогда не стали бы плевать и бросать фантики на только что помытый пол в подъезде, а дети – разрисовывать свежепокрашенные стены. И конечно, хотелось бы, чтобы жители помогали по мере сил – ну, хоть на субботники выходили».


«Наша мечта – обустроить берёзовую рощу на нашей улице, – признаются старшие. – Её посадили работники фабрики им. Абельмана – наши родители. Там хватило бы места и для детского городка, и для спортплощадки, плюс свежий воздух и красота. А то в нашем районе с детьми сходить совершенно некуда: песочница без песка, «кривая» горка и разрушающаяся бетонная сцена.


Мы пытались войти в программу благоустройства, но жителей на Текстильщике в разы меньше, чем в других микрорайонах, разве мы выиграем голосование? В других районах благоустройство порой берут на себя крупные предприятия, а у нас таких нет. Фабрика им. Абельмана закрылась, даже мясокомбинат приказал долго жить. Кстати, о фабрике: там был музей, который бесследно пропал. Мы бы очень хотели найти хотя бы часть экспонатов и создать сквер Текстильщиков, чтобы увековечить память наших родителей – они это заслужили!».

P.S. Ковровчане, знающие о судьбе экспонатов музея фабрики, могут обращаться в редакцию «Ковровских вестей».