Военное детство. Голод. Страх. Смертельная опасность. Все это с лихвой испытали те, чей возраст близится к восьмидесяти или перевалил за восемьдесят. Но в памяти детей войны десятилетия не изгладили трагических событий Великой Отечественной. В Международный день освобождения узников фашистских концлагерей своими воспоминаниями с нами поделился Иван Кузьмич Сауленко, пенсионер из поселка Новый Ковровского района.
Глава 1. Новые порядки Поселок Голота Клинцовского района Брянской области сейчас уже не такой, как раньше. В тридцатых годах прошлого века он был многолюдным и процветающим. Родители маленького Ивана работали в колхозе, растили его и еще двух детей. И хотя время то для сельских жителей считается не самым легким, хозяйство у семьи Сауленко было крепким.
– Я бережно храню самые яркие картинки из того времени, – рассказывает Иван Кузьмич. – Картинки не бумажные. Это как стеклышки калейдоскопа в памяти: замечательная погода на улице, причем в любое время года; большой кусок свежего душистого хлеба, который в Голоту привозила продуктовая машина; искрящееся ситро – самый вкусный в мире напиток в бутылке-чебурашке.
Всего этого и многого другого у шестилетнего мальчика не стало, когда началась Великая Отечественная война, немцы пошли на прорыв и к осени 1941 года Брянщина уже была захвачена. До этого момента селяне только и успели, что разобрать по дворам колхозную скотину, поделить между собой землю и перенести на свои участки яблони из общественного сада. Советской власти не стало. Колхоза тоже.
Фашисты установили в Голоте свои порядки. Строжайший контроль за населением. Поборы с каждого двора. Полицаи с винтовками Мосина через плечо. В ходу немецкие деньги. Руководит селом староста из местных. Работают на немцев доносчики – следят за населением.
Поначалу семья Сауленко не попала под пристальное внимание немецких властей. Живут, трудятся на земле, ни в чем таком не замечены. Ну и пусть себе. Только один раз семья испытала шок, когда полицаи походя чуть не поставили к стенке дедушку маленького Ивана. На вопрос: «Где сейчас твой сын?» – старик ответил: «А черт его знает...». Деда отстояли – полицаев подпоили и упросили не обижаться на необдуманную фразу.
Глава 2. ТюремнаяА немногим позже вокруг Сауленко страшная военная мясорубка закрутилась быстрее. Дядя Ивана был кадровым офицером и в самом начале войны попал в окружение. Вместе с двумя матросами с Украины он пытался прорваться к линии фронта. Путь проходил мимо родного села. Ну как не зайти?
– Матросы отдохнули, отмылись, наелись и отправились дальше. Дядя решил на некоторое время остаться, пока не подлечит больные ноги. Деревенский доносчик не дремал. Немцы быстро узнали о мужчине, который поселился у нас в доме. Немцы к старосте. Староста, в прошлом – член партии, в военное время державший связь с партизанами, успокоил немцев, что мужик штатский, гостит у родственников... Дядя подлечился и ушел к партизанам в брянские леса. И вот тогда нашу семью назвали семьей партизана. Немцы и полицаи окружили наш дом в одночасье. Старшей сестре повезло: она в это время гуляла с подружками, ее никто не выдал. А нас (деда, бабку, мать, отца, меня и пятилетнего Колю) увезли в Клинцы, где была устроена тюрьма для мирного населения. Помню, камеры делились на мужские и женские. Колю оставили с мамой, но он все плакал – просился домой. Тогда меня перевели к ним. Для компании, видно.
Иван Кузьмич вспоминает большое помещение с бетонным полом и деревянными нарами по периметру. Народ спал и сверху, и снизу. Раз в день узникам давали баланду. Сауленко каким-то чудом успели захватить с собой продуктов: хлеба, сала, меда. Тем и спасались в первое время. Хорошо запомнил Иван Кузьмич и один из допросов. На допрос в комендатуру их повели всех, от мала до велика. Конвоировали полицаи с большой овчаркой. Правда, в кабинет к офицеру попали только взрослые, а мальчишек толкнули в коридорный угол и велели сидеть тихо. После экзекуции отец их возвращался в свою камеру со следами резиновой дубинки на лице.
– Я очень боялся. Особенно за маму. Страшный пример жестокости тюремщиков был у меня перед глазами – издевательства над женщиной-еврейкой. Она и ее две дочки (хорошенькие черненькие девчушки лет десяти) сидели в камере вместе с нами. Женщину очень часто водили на допросы, а возвращали окровавленную и чуть живую.
Глава 3. Дважды спасенныеСемья Сауленко провела в застенках недолгое время. Спас ее староста. Он собрал других старост с окрестных деревень, и все вместе они отправились на поклон к немцам. Сауленко вернулись под родную крышу. Подходил к концу 42 год. А в 43-м, когда наши войска уже наступали, в селе участились кровавые расправы и со стороны немцев, и со стороны партизан. Партизаны расстреляли всю семью местного доносчика. Немцы в ответ снова арестовали три семьи, в том числе Сауленко.
– Мы погрузились на собственные телеги и отправились в путь. Сопровождали нас трое немцев с пулеметами и больше двадцати полицаев. Они захватили еще пару семей из соседней деревни.
Родственник одной из голотовских семей партизанил в лесах неподалеку. Он только что возвратился с задания, когда ему прибежавшие мальчишки сообщили об арестах. Он и еще двое смельчаков вскочили на коней и поскакали нашему обозу наперерез. Успели. Из леса застрочили с трех автоматов – наши мучители разбежались кто куда.
Сауленко снова были дома. А куда им еще идти с детьми и стариками? И снова жили в страхе перед новым пленением. Деревенские мальчики выкопали укромную землянку, где дневали и ночевали и самые маленькие, в том числе Ваня и Коля. В селе разброд и шатание. Немцам стало не до партизанских семей. Они уносили ноги. На некоторое время на смену им пришли власовцы – нежелательные квартиранты в большом доме Сауленко. И наконец – освобождение от оккупации.
Глава 4. Вкратце обо всехОтца Ивана Кузьмича, хоть и не подлежащего службе, забрали на фронт, под Варшавой он погиб. Дядя снова оказался в рядах Красной армии, был тяжело ранен и спасен докторами, прошел весь воинский путь до Берлина. Дети Сауленко после войны закончили школу: 4, 7 и 10 классов. В дальнейшем судьба разбросала их по стране. Сестра Ивана уехала на Украину, в Мариуполь, от нее никаких вестей в последние годы. Брат живет в Новозыбкове, поближе к родным местам и отчему дому. Сам Иван Кузьмич в 1959 году поселился в поселке Новый. Имея за плечами среднее специальное образование, всегда работал в сельскохозяйственной отрасли. Заканчивал трудовой путь главным инженером в совхозе «Ковровский». Сейчас ему 83 года. Он вырастил двух дочерей, троих внуков, ждет правнуков.
О. АРТЕМЬЕВА
