В ежедневной рутине, в заедающем быте мы всегда горазды пожаловаться на кучу различных мелких трудностей и проблем. И редко нам приходит в голову, что даже это отсутствие серьёзных бед – само по себе счастье. Ибо в любой момент хрупкое благополучие может разлететься вдребезги. Так, как это случилось холодной июньской ночью с Людмилой Николаевной.
Взрыв, прогремевший тогда на ул. Зои Космодемьянской, разрушил не только её квартиру, но и семью. Хрупкое благополучие разлетелось вдребезги. Та история «прославила» Ковров на всю страну, сухие строчки протокола озвучили все информагентства: мужчина, страдающий психическим заболеванием и часто выпивающий, начал скандалить, выгнал из квартиры мать, а затем вырвал из плиты газовый шланг. В результате – взрыв и пожар, в котором погиб отец буяна, сам он получил сильные ожоги, и были ранены мать и соседка (она позднее умерла в больнице). На месте двух квартир остались обгоревшие руины – обрушилась даже общая стена.
Почти все квартиры в подъезде сильно закоптились и лишились окон и дверей, выбитых взрывом. Губернатор тогда пообещал, что за счёт бюджета региона помогут восстановить имущество всем пострадавшим – и поначалу в их число включали и мать виновника взрыва. Однако чуть позже выяснилось –
она никакой компенсации не получит. Не положена ей даже матпомощь за сгоревшего мужа.
Стояла на паперти
Прошло три месяца. О той истории почти забыли – в фокусе общественного внимания другие драмы; увы, их хватает. Но каково сегодня той, которая в ту ночь лишилась всего, кроме собственной жизни – и что это теперь за жизнь?!
С Людмилой Николаевной мы встретились в той самой квартире, которую взорвал её сын. Она встречает нас гулкой пустотой голых стен: за счёт бюджета восстановили перегородку с соседней квартирой, вставили двери и окна. Остальное, как сказали Людмиле Николаевне, – сама. Поначалу обещали восстановить отопление и освещение, но и электропроводку, и трубы, и батареи ей в итоге пришлось устанавливать за собственный счёт. Чего ей это стоило – сложно представить.
Я ведь даже у церкви стояла, милостыню просила, – рассказывает пожилая женщина. – Назанимала у всех знакомых, чтобы хотя бы начать ремонт. Кругом должна – а когда здесь можно будет хотя бы ночевать, даже не представляю. Всем, кто тогда пострадал, полностью восстановили квартиры, вплоть до мебели, меня же отовсюду гонят – говорят, я сама виновата. Но ведь я – такая же пострадавшая!.
Обыкновенная история
С этим трудно не согласиться. И самое страшное (то, чего на самом деле в глубине души боятся все осуждающие и тыкающие пальцем) – что судьбу Людмилы Николаевны в любой момент может повторить любой из нас. Когда-то у неё была обычная семья. Муж, сын, работа на заводе им. Дегтярёва, производству которого отдано более 30 лет. Сын вырос, создал свою семью, служил сначала прапорщиком в воинской части, а потом стал сотрудником УФСИН, работал в Пакинской колонии.
Сложно определить, когда и почему налаженная жизнь покатилась под откос. Наверное, когда молодой ещё мужчина вышел на пенсию и не смог найти себя в гражданской жизни. Начал попивать, ушёл от жены – родителям пришлось его принять, не выгонять же родное дитя на улицу. К слову, собственником злополучной квартиры он никогда не был, родители лишь зарегистрировали его на жилплощади за три месяца до трагедии.
Проблемы с головой у него начались в прошлом году, – рассказывает мать. – Он начал сильно пить и однажды вечером пришёл домой сильно избитый, на голове были огромные гематомы. Чудом выжил. А потом пришли последствия – как в народе говорят, «съехала крыша»... Он долго лечился в психиатрической больнице, его признали инвалидом. Я старалась следить, чтобы он принимал лекарства, как раз перед этим случаем собиралась его отправить опять в больницу, подлечиться. Не успела....
«Мне никто не поможет»
Сейчас сына Людмилы Николаевны, вылечившегося от ожогов, перевели в психиатрическую больницу в ожидании суда. Мужа она оплакала и похоронила – тоже в долг. И сама долго лечилась от травм, которые до сих пор напоминают о себе: дверь, выбитая взрывом, сильно поранила ногу; а кинувшись тушить пожар, Людмила Николаевна получила ожоги.
От когда-то благополучной семьи у женщины осталась только кошка, чудом спасшаяся от взрыва – её приютила подруга. Сама пенсионерка всё это время тоже жила у друзей: по паре недель то у одних, то у других. Сейчас ей помог родной завод: обратилась в совет ветеранов ЗиДа, и его председатель Руф Пажуков выдал материальную помощь и выхлопотал путёвку в профилакторий. Когда в конце октября срок путёвки закончится, Людмиле Николаевне вновь придётся мыкаться по чужим углам – на съём даже гостинки нет денег. Однако она все эти месяцы исправно платит за квартиру, в которой невозможно жить.
…В ней до сих пор напоминают о пожаре обугленные кирпичи стен и почерневший потолок. На кухне, где нет плиты, из стены торчат газовые трубы, при взгляде на которые становится не по себе.
Во время нашего разговора у женщины то и дело из глаз катились слёзы.
Я не знаю, как мне жить дальше, – говорит она, кажется, больше самой себе. – Мне некому помочь. Близких родных у меня не осталось. Бывшая семья сына? Нет, они сами очень бедные, наоборот, я им всегда помогала, а теперь мне их и поддержать нечем.
Пожалуй, не меньше безнадёжной нехватки денег Людмилу Николаевну угнетает общественное осуждение. Многие соседи и просто «неравнодушные» граждане радостно «назначили» её виновной в случившемся. Видимо, за то, что выжила? Но осуждающим стоило бы помнить старую истину – от сумы и от тюрьмы никому не стоит зарекаться.
Ольга АБРАМОВА
P. S. Если в Коврове найдутся неравнодушные люди, готовые помочь Людмиле Николаевне, за её телефоном они могут обратиться в редакцию. Может, найдутся и юристы, готовые помочь советом: правомерно ли городские и областные власти поддались «общественному» мнению и лишили женщину статуса пострадавшей? Тем более, что даже суда над предполагаемым виновником пожара ещё не было.
