Повесть о настоящем докторе

Как ни сложна у нас ситуация с медициной, как ни старается государственная система загнать ее в бюрократические рамки и обесчеловечить, все же каждый из нас встречал на жизненном пути настоящих врачей-профессионалов, преданных своему делу, чутких и бескорыстных. Врачей от бога, о ком мы вспоминаем с благодарностью и теплотой.

Именно с таким чувством рассказал нам о докторе Александре Коптеве один ковровчанин.

Соблюдая клятву Гиппократа
«История эта произошла уже много лет назад. Но до конца жизни я буду чувствовать безмерную благодарность доктору Коптеву, который совершил очень достойный поступок.

У меня есть сестра, которая живет в небольшом городке Костерево. Еще студенткой она перенесла травму переносицы, а через много лет травма дала о себе знать – вдруг открылось сильное носовое кровотечение. Поместили сестру в костеревскую больницу, местные врачи вместе с петушинскими пытались справиться с проблемой, но на исходе второй недели сестра была очень плоха. Мне в Ковров позвонил ее сын и попросил срочно приехать. Опасался, что до утра мать не доживет.

Что делать? Оставалось срочно обратиться к ковровским докторам. С восьми вечера я начал обзванивать родственников и знакомых в поисках контактов. Один из них лечился в лор-отделении ЦГБ у Александра Михайловича Коптева. Сказал, что доктор этот – просто волшебник.
И вот к первому часу ночи я стоял у дверей квартиры врача. Понимаю, неприлично в такое время тревожить людей, но нет выхода. Открыла жена Александра Михайловича, сказала, что он недавно на последней электричке приехал с конференции из Владимира. Представьте, поднял я усталого человека с постели и предложил ехать в ночь, в пургу 140 километров к чужой пациентке из другого города. Каждый ли медик способен в подобной ситуации вспомнить клятву Гиппократа? Доктор Коптев собрался, взял кожаный баул с инструментами. Поехали...

Долго пытались войти в больницу. В палате наша Татьяна лежит краше в гроб кладут. Из энергичной цветущей женщины превратилась в скелет, обтянутый бледной кожей. Рядом сидит оглушенный горем муж, заплаканная дочь в углу, сын наматывает нервные круги по больничному коридору. Доктор с ходу взял ситуацию в свои руки, жестко, по-армейски: «Где дежурный врач, где медсестра? Всех сюда! Дайте мне историю болезни. Где такой-то анализ, где данные рентгеноскопии?». От момента прихода Коптева в палату до его врачебного вмешательства прошло не больше получаса. За это время он сделал то, чего не могли две недели врачи двух больниц.
Мне очень не хотелось оставлять сестру под присмотром этих эскулапов. «Ладно, – сказал Александр Михайлович, – возьму я ее в свое отделение, раз уж начал лечить».

Под утро доехали до ЦГБ. Такие четкие, слаженные действия, которые были при приеме пациентки персоналом лор-отделения, я видел только в военных госпиталях во время военных действий. Три медработника уже ждали на первом этаже с каталкой, тут же в лифт завезли, а в отделении все было приготовлено для неотложной медпомощи и для переливания крови. По всему видать, Александр Михайлович и как заведующий отделением был асом. В палатах чистенько, персонал на своем посту. Очень четко было все организовано. (Впоследствии я узнал, что лор-отделение аннулировали, оставив десяток коек в хирургии. Расстроился очень.)

А что сестра? Через три-четыре дня нам разрешили посещение. Я поразился перемене, произошедшей с ней. Уже не белая, как простыня. В сознании, даже приподниматься на постели пыталась. От сердца отлегло. Мы благодарили Александра Михайловича всей семьей, а он отвечал: «Ну что вы! Это мой профессиональный долг».

Увлеченный делом
Александр Михайлович прекрасно помнит ту пациентку и все обстоятельства, связанные с ее спасением. Как, впрочем, и массу других случаев из своей сорокалетней практики в качестве лор-врача. Он говорит, что старался в любой ситуации помочь больному и по выходным в свое отделение не раз был вызван. Да и до сих пор не отказывает в консультациях бывшим пациентам.
Александр Коптев пришел работать в медико-санитарную часть ЗиДа (сейчас ЦГБ) практически со дня ее основания, в 1979 году. Работал в лор-отделении на 40 коек, позже на 60 коек вместе с детскими. Говорит, что до введения системы ОМС было проще работать, врачи отделения (а было их вместе с ним трое) с удовольствием лечили всех, кто бы ни обратился.



А в 2008 году его пригласили на должность зам. главного врача ЦГБ по медицинской части. Как признается доктор, с тех пор его жизнь немного изменилась, хотя он и не бросал практику до того момента, пока молодой отоларинголог Надежда Сергеевна Козлова, ставшая его ученицей, не набралась опыта.
Около двух лет Александр Михайлович исполнял обязанности главного врача ЦГБ, в 2015 году возглавил ковровскую «Станцию скорой медицинской помощи». Начал с приведения в порядок материально-технической базы. Была оборудована пропускная система, поставлен новый забор по периметру территории, проведены несколько ремонтов, в том числе и в блоке для стоянки автомобилей, починены крыши и ливневка. Началась работа по повышению квалификации медицинских кадров.

«Времена, когда я пришел на «Станцию скорой помощи», оказались самыми сложными, – рассказывает доктор Коптев. – Городская станция сливалась с четырьмя отделениями участковых больниц района: к 140 тысячам населения Коврова прибавилось 32 тысячи населения района. Плюс появились удаленные точки, самая удаленная – деревня Шевинская в 62 километрах.

Зато сельские жители стали получать более качественную помощь: 26 наших автомобилей (каждый стоимостью 3,5 млн рублей) начинены современным медицинским оборудованием и расходными материалами. С медиками, правда, напряженно. По штату у нас должно быть 453 работника, а физических лиц только 205. Менее 25% от положенного количества врачей, и количество среднего медперсонала не дотягивает до 50%. Справляемся только за счет повышенной нагрузки на медиков. Огромное спасибо медицинскому колледжу, который поставляет нам кадры – за последние 3 года 24 человека. Теперь больше беспокоит нехватка водителей из-за низкой зарплаты. Привлечь их на работу довольно сложно».

О своей работе, прошлой и настоящей, Александр Михайлович мог бы говорить часами. Настолько он увлеченный делом и неравнодушный человек. Каждодневное внутреннее напряжение врача и управленца, нагрузки и даже профессиональное выгорание, порой свойственное докторам с многолетней практикой, как будто не коснулись его. Побольше бы нам таких медиков!