Фронтовые дороги отца и дочери

Человеческая память. Со временем она, как это ни печально, тускнеет, стираются страницы и целые главы из жизни тех, кто защищал нашу страну от фашистов 75 лет назад. Каждое новое поколение в семье все меньше знает о своих предках, испытанных Великой Отечественной войной. Но и то немногое ценно.


Из потрескавшейся от времени папки ковровчанка Галина Алексеевна Баранова одну за другой вынимает старые черно-белые фотографии. С них смотрят девочки в строгих платьицах и девочки в военной форме, бравые молодые солдаты в немного картинных позах и школьники в красных галстуках. Сегодня никого из этих людей нет на свете. Только оттиск на бумаге. Вслед за фотографиями на стол ложатся сохранившиеся до наших дней документы: комсомольский билет от 1946 года, партбилет и удостоверение студента Высшей коммунистической сельскохозяйственной школы от 1932 года, удостоверение депутата от 1939 года и … похоронка от 1943 года, а затем справка о получении пенсии из-за потери кормильца. Фотографии и документы принадлежат, вернее, принадлежали тетке и деду Галины Алексеевны: Федору Челышеву и его дочери Зое, которых увели из дома фронтовые дороги. Федор погиб. Зоя вернулась, но ужасы войны сказались на всей ее дальнейшей жизни.



Федор Васильевич был родом из деревни Семенигино Ковровского уезда. Сын крестьянина, к зрелым годам он многого добился в жизни: окончил Сельскохозяйственную школу, имел хорошую должность на ткацкой фабрике в Вахромееве (ныне пос. им. Володарского), стал депутатом своего сельсовета. Растил с женой Ириной трех дочерей. Но случилась война.
Она забирала в окопы даже тех, кто имел бронь от заводов и фабрик. Вот и бронь Челышева действовала недолго, в марте 1942 года он был мобилизован. Несколько месяцев красноармеец ждал отправки на фронт в Горьковской области. Обучался винтовку держать, в свободное время будущих пехотинцев отправляли работать в ближайший колхоз. В семье сохранилось несколько его писем с горьковской стороны. Вот выдержки с наполовину истлевших страниц.
«…Здравствуйте, мои дорогие родные Ириша, Нюра, Зоя, Юля. Шлю я вам свой красноармейский привет, обнимаю и горячо целую. Сообщаю вам, что я пока нахожусь в деревне Высоково. Работаю кузнецом. Вот сейчас вы семьей собрались дома и можете обдумывать свою жизнь. Но я нахожусь на чужой стороне. Одинокий. Соскучился об доме и о своем хозяйстве…
Пишите, что делается дома, как вы живете, сколько доит корова, как ее продержали, все ли живы куры, жива ли Муська и другая скотина. Все ли живы взятые на фронт, от кого нет вести...
У меня хлеб есть. Я здесь недавно взялся смолоть одной женщине на мельнице без очереди. Она мне дала муки около трех кило…
Нюра, ты мне пишешь насчет добровольности, я бы велел немного это отложить. Пусть будет, что я один из дома служу. Если ты хочешь учиться в институте, то это было бы очень хорошо. Запишись заочно и учись, подготовляйся для поступления в институт. Если хочешь заняться практикой медицинского дела, то лучше поступи куда-либо в больницу. Есть вон Рунова в Вахромееве. Была также ясельная сестра, а теперь работает в больнице фельдшерицей. Так и ты можешь…».





Последней стала записка из поезда, который вот-вот должен был идти в военный «котел». В ней среди немногих строк сказано: «Сейчас нахожусь в поезде в Москве, ждем отправки на фронт». Больше семья не получила ни одной весточки. В каких войсках служил Федор, как воевал – никто из родственников не знает. Известно только, что вскоре после прибытия в часть он был ранен в ноги под Ржевом, в 150 километрах от Москвы, и попал в полевой госпиталь. Как говорят историки, пополнение из красноармейцев, поступавшее под Ржев, было практически не обучено военному делу. Солдатские навыки Федору Челышеву приходилось приобретать в боях. Плохо вооруженные, красноармейцы держались, но сотнями тел усеивали землю.
У Федора, вынесенного из боя, были все шансы выжить, но судьба распорядилась иначе. Госпиталь разбомбили немцы. Кровавое месиво из отдельных фрагментов тел похоронили в общей могиле – не зря в народной памяти битва под Ржевом получила название «ржевская мясорубка». Кто именно лежит в общей могиле, разобраться было очень трудно. Поэтому семью Челышевых оповестили, что ее глава пропал без вести. Но позже разобрались и следом прислали похоронку. Жена Федора Васильевича получила пенсию «по случаю потери кормильца за погибшего мужа». Позже дочери пытались найти могилу отца, но безрезультатно. Увековечил его имя памятник погибшим воинам в поселке им. Володарского.



Как видно из писем, Федор Челышев не дал разрешения своей старшей дочери Нюре пойти добровольцем на войну. Та по его совету работала в госпитале далеко от линии фронта и впоследствии стала квалифицированным медиком. А вот средняя дочь Зоя приняла противоположное решение. В восемнадцать лет, окончив ковровское педагогическое училище, она пошла в военкомат. Ей выпало стать санитаркой в военно-санитарном поезде, который вывозил с передовой раненых.
Санитарные поезда использовались во всех крупных сражениях: под Москвой, в Сталинградской битве, под Курском, в наступательных операциях в Польше и Восточной Пруссии. За военные годы было сформировано 11863 таких состава, которые вывезли порядка 5 миллионов солдат и офицеров. Если верить немногим записям ее родственников, Зоя Челышева служила на санпоезде под номером 1147. Жизнь медиков на колесах – без отдыха и почти без сна. Раненые на полках в три яруса в каждом вагоне, которые бредили, стонали и порой умирали. Смерть навещала почти каждый вагон, пока состав не прибывал в тыловой стационарный госпиталь. А потом снова шел к месту сражений, чтобы забрать других страдальцев. И снова час за часом Зоя вносила носилки в поезд и, как умела, помогала солдатам.
Многие годы спустя Зоя Федоровна говорила своей племяннице: «Я столько видела крови, что стоит сейчас увидеть хоть каплю, кружится голова, и я готова упасть. Мне кажется, что я опять в том аду. Страшное время я хочу вычеркнуть из памяти, но не могу».
Как и отец, Зоя воевала меньше года. Как и он, была ранена. Ее поезд попал под бомбежку (немецких летчиков не останавливал красный крест, некоторые даже стремились отличиться, разбомбив санитарный поезд). У девушки серьезно был поврежден позвоночник. Позже ей несколько раз делали операции, брали пункцию спинного мозга. Но на всю жизнь у нее осталась неустойчивая походка, случались приступы, когда ничего вокруг не видела, не слышала и не понимала. С годами все чаще.



Зоя Челышева получила инвалидность, когда ей исполнилось 53 года. Педагогическую деятельность – она преподавала немецкий язык – пришлось оставить. А мужа и детей у нее никогда не было.
Зоя Федоровна просила, чтобы ее фронтовую биографию родственники не раскрывали. Считала, что не совершила ничего особенного. И прошлое ворошить не хотела. Но родственники решили иначе, потому что такая женщина достойна доброй памяти.