О подвиге врачей, борющихся с коронавирусом и спасающих жизни, сейчас говорят заслуженно много. Реже вспоминают тех, кто на этой войне с ними – плечом к плечу: фельдшеров, медсестёр и средний медицинский персонал. А ведь они наравне с врачами рискуют ради всех нас: вместе с ними заходят в «красную зону», облачаясь в непроницаемые защитные костюмы, выполняют все назначения докторов, а плюсом – всю грязную работу. А порой берут на себя и самые сложные психологические задачи.
Нам удалось взять интервью у Анны Лопаткиной: она не только отлично учится на 3-м курсе Ковровского медицинского колледжа по специальности «сестринское дело», но и вот уже полгода работает в приёмном отделении ЦГБ, а теперь ещё и в пульмонологическом отделении. В той самой «красной зоне». Но на передовой во время работы она всегда, а не только в период эпидемии.
– Анна, почему вы выбрали медицину?
– Сколько себя помню, всегда стремилась помогать людям. А именно медицинские профессии в полной мере могут это воплотить. Поэтому с детства знала, что после школы пойду учиться только в медицинский колледж и потом, если получится, в мединститут.
Когда освоилась в колледже, решила начать работать. Выбрала приёмное отделение: там можно не только получить хорошую медицинскую практику, но и научиться лучше понимать людей и, значит, более эффективно им помогать.
Начало
– Когда вы начинали работать и коронавирусной инфекции ещё не было, с какими заболеваниями чаще всего приходилось сталкиваться и что входило в ваши обязанности?
– Мы (младший медперсонал) встречаем пациента, записываем данные, спрашиваем, что беспокоит. Потом докладываем медсёстрам и докторам. Можем измерить артериальное давление, температуру, взять мочу на общий анализ и пригласить лаборанта, при необходимости – помочь доктору. Когда пациента оформили в отделение, мы его туда сопровождаем, если он лежачий – везём на каталке. Объясняем, как пройти в отделение. Также мы должны позаботиться о том, что сказать родственникам: с ними беседуют как врачи, так и мы.
Из не самого приятного – санобработка: глаза, уши, нос. А также осмотр на наличие каких-либо патологий, сопутствующих заболеваний. Например, у пациента, кроме той проблемы, с которой его привезли, ещё и чесотка выявляется. Её необходимо вылечить, прежде чем класть человека в отделение. Если паразиты – обработать. Иногда встречаются пациенты с такими страшными сопутствующими заболеваниями, как гепатит С, ВИЧ, туберкулёз. Тогда приходится принимать меры и надевать дополнительную защиту, чтобы помочь пациенту и не пострадать самому.
Бывает, привезли пациента в сильном алкогольном опьянении – а у него, кроме этого, желудочное кровотечение или язва двенадцатиперстной кишки; его надо срочно госпитализировать. Вот такие случаи выявляем и в зависимости от тяжести докладываем либо врачам, либо медсёстрам. Если у больного открылась рвота, ему надо не только медицинскую помощь оказать, но и успокоить, чтобы он не переживал.
До эпидемии в приёмное отделение привозили в основном с инфарктами, инсультами, панкреатитами – и черепно-мозговыми травмами, переломами. Бывали и неординарные случаи: остановка сердца, гангрена стопы, ножевые ранения, очень редко – попытки суицида. Часто привозят в приёмное наркоманов – когда они уже ни встать, ни сесть не могут. В таком состоянии очень сложно человека спасти, но врачи наши и с такими случаями справляются. Кстати, количество доставленных в алкогольном опьянении во время эпидемии не снизилось – режим самоизоляции на них не повлиял.
– Как изменилась ваша работа с началом эпидемии? Через приёмное отделение проходят и те, у кого обнаружен коронавирус?
– Да, но для них выделена «красная зона», в которую пациенты с другими диагнозами не попадают. Когда привозят такого больного, к нему проходит доктор в сопровождении либо медсестры, либо младшего медперсонала; естественно, все в защитных костюмах. Там проводят все необходимые манипуляции и определяют, в какое отделение класть, в зависимости от тяжести состояния. С 3-й стадией пневмонии (это значит, что пациент очень тяжёлый) отправляют в реанимацию, которая сейчас тоже делится на «чистую» и «красную» зоны, с 1-й или 2-й – в пульмонологию. И опять же даём рекомендации родственникам по поводу самоизоляции.
Страх не за себя
– То есть вы тоже заходите в «красную зону»?
– Да, конечно. Плюс я с начала эпидемии работаю ещё и в пульмонологии, а это в принципе полностью «красная зона», поделенная на отсеки по 4-5 полубоксов. Там сейчас лежат только больные пневмонией, осложнённой коронавирусной инфекцией. Пациенты с более лёгкими заболеваниями, например, бронхитом, лечатся дома, чтобы не получить ещё и вирус.
В пульмонологии мы помогаем буфетчицам, санитаркам, сёстрам – их мало, а пациентов огромное количество. Поэтому мы «на подхвате» у всех: раздать обед, покормить лежачих, поставить капельницу, дать таблетки, сделать внутримышечную инъекцию. Можем подать пациенту кислород (оксигенотерапия аппаратом Боброва, его подключают, когда человек способен самостоятельно дышать, но ему не хватает воздуха). Естественно, первое время – под контролем, а потом – сами.
– Тяжело почти всё время работать в защитном костюме?
– Непросто. Так как я в пульмонологии на полставки, провожу в нём «всего» 5 часов, но и за это время очки успевают запотеть, к концу смены ходишь буквально на ощупь. Самая большая проблема – нельзя попить и тяжело дышать и двигаться: костюмы плотные и почти не пропускают воздух.
– Как себя ведут пациенты с коронавирусом?
– Большинство – адекватно. Но некоторые поначалу, в приёмном отделении, паникуют. Кто-то боится, что умрёт, и тогда наша общая задача – и врачей, и медсестёр, и младшего медперсонала – успокоить, всё разъяснить, настроить на хорошее. А другие переживают за родственников. Однажды привезли женщину, у которой дома остался пожилой отец, требующий постоянного ухода – а кроме неё ухаживать было некому. В таких случаях тоже стараемся помочь, предложить возможные варианты.
– Анна, кроме вас, в ЦГБ работают и другие студенты КМК?
– Да, и все они очень заинтересованы в нашей будущей профессии: Артём Добринский, Максим Седов, Дмитрий Лебедев, Антон Коптелов, Гасрат Керимов, Ксения Побегайло – в приёмном отделении. Анастасия Замятина – в детской хирургии, Роман Киреев – в реанимационно-анестезиологическом отделении. Максим Халявкин и Илья Крестьянинов – в хирургии, Илья Козлов и Илья Ермолин – в неврологии.
– Анна, если честно, бывает страшно?
– Бывает, но не за себя, а за пациентов. Хочется каждому помочь, а когда кому-то становится хуже – вот это страшно. И за родных переживаю, поэтому сейчас полностью от них изолировалась – как и большинство коллег, работающих в приёмном отделении и реанимации.
Родители, конечно, волнуются; поначалу советовали мне на время эпидемии уволиться, но я отказалась: в такой ситуации хочется помочь людям, а не бежать. Тем более что все наши медики держатся – из ЦГБ не ушёл никто.
Записала Ольга АБРАМОВА
